Больше нет никакого «я архитектор, я так вижу»

Он отвечает за каждый квадратный сантиметр жилых и нежилых пространств в отелях VIEW GA. Не в последнюю очередь благодаря его прагматичному подходу к архитектуре проекты приносят доход инвесторам. В беседе Дмитрий рассказывает о своей семье, работе в Китае, сотрудничестве с французскими архитекторами, лучших городах мира и, конечно, концептуальных и архитектурных особенностях проекта VIEW GA.

– Дмитрий, вы потомственный архитектор. Кто в вашей семье тоже работал в этой же сфере и что проектировал? 

– Мой отец архитектор, градостроитель. Он окончил тот же вуз, что и я: Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет. В 1990-е годы он с коллегами разрабатывал генеральный план Санкт-Петербурга. Персонально он занимался проектированием домов района Ржевка-Пороховые. 

– Для тех, кто не в курсе, можете пояснить, что такое генплан и зачем он нужен городу?

– Генеральный план – что-то вроде девелоперского проекта, только колоссального масштаба. В этом официальном документе на 25 лет вперед спланировано, как город будет меняться и застраиваться. Сейчас работу над этим документом мой отец и его коллеги вспоминают как нечто очень крутое и вдохновляющее – все были готовы отказаться от зарплат, лишь бы чувствовать причастность к этому грандиозному делу. Я, кстати, вырос в этой среде, поэтому с детства привык к планам и чертежам. 

– Вы работали в Китае. Могли бы рассказать об этом опыте?

– Это было 23 года назад, когда я был студентом. Благодаря протекции отца я поехал в Шанхай в составе группы консультантов от Комитета по градостроительству и архитектуре Санкт-Петербурга. Тогда международная команда градостроительного института проектировала микрорайон на побережье Финского залива «Балтийская жемчужина». Им нужна была помощь с пониманием российских законов, а также вопросы, связанные с нашим климатом. У меня уже тогда был свободный английский, и я выполнял еще и функции переводчика. 

В Шанхае я испытал настоящий культурный шок. Меня поразило там все. Колоссальная скорость работы, техническое оснащение, компетентность коллег... В международной команде, которая занималась «Балтийской жемчужиной», работали американцы, французы, голландцы. У каждого – свой подход, свой стиль. Уже тогда все использовали суперсовременные компьютеры с двумя мониторами, которые позволяли делать невероятную по тем временам детализацию. Кроме того, все сотрудники были связаны внутренним чатом, где можно было пересылать файлы, что в разы увеличивало производительность.

Впечатление усиливалось городом – казалось, я переместился на полвека вперед. Никогда не забуду, как мы ехали по автомобильной развязке высотой с 50-этажное здание, я не мог даже представить себе, что такое бывает, и боялся посмотреть вниз – голова кружилась. Тот шанхайский опыт во многом определил меня как профессионала. 

– У вас еще есть опыт сотрудничества с французскими проектировщиками, не так ли?

– Да, я работал во французской компании, которая строила в Петербурге торговый центр «Радуга». Думаю, там я впервые остро понял, как именно архитектура связана с коммерцией, потому что у коллег абсолютно все было на это заточено. Например, выяснилось, что во Франции арендную площадь считают в квадратных сантиметрах, а не в метрах, как у нас. Только представьте: там работает каждый сантиметр! Более того, никогда из арендной площади они не вычитали колонны, как это происходит в России. Помню, они искренне не понимали, как мы можем терять такие огромные деньги. 

– На сайте dewis group вас цитируют: «…мы с нашей командой нащупали новый вектор, по которому неизбежно будет развиваться проектирование – это полная интеграция с бизнесом». Что вы имеете в виду? Разве архитектура не утилитарна по умолчанию? 

– Раньше считалось, что архитектура – это сфера высокого искусства, онтологически связанного с Античностью, классикой итальянского Возрождения или чем-то с таким же флером. Но такая архитектура давно умерла. Подход радикально изменился. Чтобы пояснить, сначала приведу пример не про бизнес, а про… ночь. Какое-то время назад вся архитектура создавалась с расчетом на ее дневное восприятие – при естественном освещении. Не удивительно, что ночью она переставала работать – в сумерки из здания улетучивалась вся заложенная в него «магия». Сейчас ночь – обязательный сценарий, с которым работают все архитекторы. 

Это демонстрирует важное отличие современного подхода к проектированию объектов – важны их доступность, открытость, полезность и понятность для обычных людей.

Один из главных ресурсов – это деньги. Да, красивый парк или новое здание – это само по себе вроде бы круто, но любой проект можно считать провалом, если он не окупает затраты на свое обслуживание или стоит не на своем месте, создавая пробки. Именно поэтому я предлагаю всегда помнить, что любая линия на плане архитектора – это работа с ресурсами. Современное проектирование включает в себя прагматику и бизнес-мышление. 

– В чем особенность и вызов проектов VIEW GA для вас как для архитектора? 

– В институте меня учили, что архитектор – это единственный человек, который создает проект. У нас в компании все происходит совсем не так. Мы работаем над проектом все вместе, накидываем идеи, обсуждаем, учитываем ошибки, ищем решения. Я предлагаю архитектурное видение, коммерческий отдел говорит про деньги, маркетинг приходит со своими идеями, которые, как оказывается, тоже работают… Мы как бы опыляем друг друга и в итоге находим единственно верное решение – и с точки зрения удобства, и с точки зрения эстетики, и с точки зрения бизнес-прагматики. И больше нет никакого «я архитектор, я так вижу». В этом и состоит вызов. И, конечно, кайф в таком подходе тоже есть.

– Что вас больше всего вдохновляет в работе? 

– Вдохновение? Я скептически отношусь к этому термину. В архитектуре самое важное – труд. Я бы предпочел говорить про удовлетворение от работы. Такое испытываю от результата, который я сам считаю достойным. Это бывает довольно редко, потому что я отношусь к себе требовательнее, чем остальные. 

– А как насчет вашей второй работы – преподавания в Санкт-Петербургском государственном архитектурно-строительном университете? Это вдохновляет?

– С этим парадокс! Преподавание, как и любое дело, отнимает силы, но, одновременно, и наполняет энергией. Поэтому я эту часть моей жизни воспринимаю как отдых, отдушину. Иногда сам удивляюсь тому, сколько полезного опыта и знаний накопилось внутри – мне, как оказалось, очень важно делиться этим, выгружать из себя. Мне нравится рассказывать то, в чем я хорошо разбираюсь, быть в центре внимания – это успокаивает. 

– Это работа. А в целом в жизни что для вас главное?

– Моя работа – это слишком большая часть моей жизни. Она определяет мои стиль мышления и способ восприятия реальности. Поэтому она и есть главное. Мне важно быть профессионалом и постоянно развиваться в этом качестве. Я сейчас говорю именно про развитие, а не про профессиональную самореализацию, потому что считаю себя реализованным архитектором.  

На втором месте по списку, но не по значимости – мои ценности. Очень важно сохранять верность тому, во что я верю и что считаю правильным. 

Важны также моя семья, мои дети. Моя стратегия как отца – стараться нанести детям как можно меньше травм и быть рядом, если у них возникнут сложности и вопросы. 

 – Как отдыхаете?  

– Я самый эффективный ленивец на свете! И стремлюсь к тому, чтобы ничего не делать, просто отдыхать и радоваться жизни – такие у меня предпочтения. Но пока реальность такова, что нужно трудиться, чтобы обеспечить себе возможность вести именно такой образ жизни.   

Отдыхать я предпочитаю в тишине и, желательно, на природе – это помогает отвлечься от постоянной умственной нагрузки. 

– В каком месте должен побывать каждый и почему?  

– На мрачном дне собственной личности, чтобы там по-честному со всем разобраться. Это чертовски помогает понимать себя, осознавать свои потребности. Так что у меня настолько насыщенная и интересная внутренняя жизнь, что мне не нужны какие-то внешние стимулы. 

Тем не менее, если вы меня как градостроителя спрашиваете, то must see – Сидней, Лондон, Нью-Йорк, Шанхай, Дубай.  Это принципиально разные места, которые способны расширить представления о том, каким может быть пространство. 

Мои любимые города – это Москва и Париж. Считаю их очень похожими: обе эти столицы плохо воспитаны, но невероятно богаты на события, встречи, красоту. 

– Какую книгу должен прочесть каждый и почему?

– Миром правят те, кто читает, – это сто процентов! Хотя, по-моему, ждать от книг многого не стоит. Не существует такого тома, который от чего-то может спасти. Поэтому самая правильная стратегия – получать удовольствие от чтения таких книг, которые затягивают с первых строк. Для меня это «Школа дураков» Саши Соколова. Там сформулировано все, о чем я часто думаю.